Усадебный текст в независимой русской поэзии как эффект перехода от пишущей машинки к компьютеру

Аннотация

Русская независимая поэзия позднего советского и постсоветского времени, наследуя модернизму, авангарду и неоавангарду, была внимательна к медиуму производства, поэтому переход от рукописи к пишущей машинке или от пишущей машинки к компьютеру менял и топосы, и правила организации сюжета. Обращение к теме русской усадьбы поэтому имело в виду не идеализацию аристократического прошлого России, но осмысление усадьбы как медиума производства смыслов. Усадьба понималась как генератор эстетических идей, подчеркивались моменты спонтанности этой генерации, она рассматривалась не как часть ландшафта, но как идеализированная точка рассмотрения природы и культуры. Изображение усадьбы как целостного организма должно было разрушить ту систему фильтров, которым подчинялось советское производство текстов в кабинете автора и в издательстве. Я доказываю, что общим сюжетом стихов об усадьбе служит столкновение материи воспоминаний и медиума материального производства текстов. Некоторые метафоры в русской поэзии, связанные с усадьбами, сложны, но они становятся понятны, если понять их как часть соотнесения материального содержания воспоминаний (природа как ландшафт, культура как набор ассоциаций) с медиумом производства (самостоятельный набор текста как наделение словаря исторической глубиной, использование компьютерной верстки как конструирование пространства впечатлений и сближение текста и паратекста). Я рассматриваю, как паратексты русских постмодернистских поэтов, таких как Ольга Седакова, Дмитрий Бушуев, Алексей Парщиков, были интегрированы в тексты, способствуя становлению русской постмодернистской лирической прозы, Аркадия Драгомощенко, Василия Кондратьева и других. При этом в лирической прозе появилась отвратительная изнанка усадебной жизни, которой не было в театральном антураже поэзии, где идеализация усадьбы соответствовала постановке текста выше паратекста.